мне тоже апрель 86 -го иногда снится)))
сначала, как тогда и было: что вот он яркий, солнечный денек, тепло, хорошо и тут вдруг снег повалил крупными хлопьями,
а потом, как я тогда хотел сделать и только во снах воплощал задуманное: откуда-то взял санки, нашел какую-то горку и давай кататься! Удовольствие было песецким!
...правда тот снег в апреде 86-го быстро таял, народ вокруг охреневал, еще не зная что случилось...
сначала, как тогда и было: что вот он яркий, солнечный денек, тепло, хорошо и тут вдруг снег повалил крупными хлопьями,
а потом, как я тогда хотел сделать и только во снах воплощал задуманное: откуда-то взял санки, нашел какую-то горку и давай кататься! Удовольствие было песецким!
...правда тот снег в апреде 86-го быстро таял, народ вокруг охреневал, еще не зная что случилось...
Стою на остановке напротив дома. Лето, тепло, хорошо. Подходит ко мне тётка, красивая, в коротком кремовом платье, такая, на вид до 25, но я почему-то понимаю, что ей за 60.
Голоса не помню, будто она молчала, но я её слышал. Говорит, что город они подводный построили. С собой зовёт.
Лифт. открываются двери. Кабины нет. Она меня за руку берёт, делает шаг вперёд и меня за собой. Падаем в воду. Я пытаюсь грести вверх. Не получается. Быстро тонем. Пузыри остатков воздуха выходят даже из ушей. Она улыбается, говорит: Дыши! Только носом.
Я делаю глубокий вдох. Вода заполнила мои лёгкие, но я не захлебнулся. Стал вдыхать водой.
Коснулись дна. Открываются двери лифта. Мы выходим в светлое фае. Ходят люди в халатах. Ходят плавно. Попробовал пройти. Ощущения будто в воде. Никаких резких движений не получается. Как-то легко всё. Но одежда сухая, волосы тоже, но понимаю, что мы в воде.
Спутница предлагает подождать кого-то. Я сел прям на пол, облокотившись о стену, вытянул ноги вперёд. Она подошла ко мне, зачем-то оседлала меня, старая прохиндейка. "Всё будет хорошо" - и улыбается, гадина красивая.
В коридоре появляется мужик в халате с планшетом. Она встала и направилась к нему. Что-то объясняет. Они направляются в сторону большой, тяжёлой двери с кодовым замком. Подхожу к ним. Врач входит в дверь, она остаётся чуть приоткрытой. На кровати лежит умирающий, почти высохший Морган Фриман. Он подключён к каким-то трубкам и проводам.
Я видел его только что наверху, ещё бодрым, живым (из Магнита выходил вроде). Он говорит врачу, что чувствует смерть, и его беспокоит кто же будет управлять его аватаром который наверху. Врач сказал ему, что этот вопрос уже решён, глянул на меня недобро так и захлопнул передо мной дверь палаты.
Тётки этой рядом не оказалось. Я пошёл по коридору к тому самому лифту. В стенах коридора были окна в палаты и везде были старики.
Очнулся я наверху. На той самой остановке. Снег. Но тепло. Рядом с дюжину деток лет четырёх-пяти, с ними воспитатель. Подумал, может в театр едут. Они шумно играли, и воспитатель никак не могла с ними справиться. Всё только успевала их оттянуть от дороги. Как-то ещё подумал я об опасности, что дорога рядом.
Гудки клаксонов. Шум аварии. Дикий, почти звериный крик женщины. Оборачиваюсь на шум. Троллейбус идёт в занос, пытаясь уйти от маленькой девочки, которая выбежала на дорогу и от испуга замерла на середине. У него не получается справиться с машиной и он задним колесом раздавливает ребёнка. Крошечное тело кровавым следом растягивает метров на десять по белому снегу. Воспитатель бежит с хриплым ором к ребёнку. Руками пытается собрать остатки, куски и причитает "Держись. сейчас. сейчас мы тебя зелёночкой помажем".
Я испытал такую горечь утраты, что кажется ком подкативший к горлу ощутил на яву. Будто это что-то моё родное. Проснулся с невероятной тревогой.
Голоса не помню, будто она молчала, но я её слышал. Говорит, что город они подводный построили. С собой зовёт.
Лифт. открываются двери. Кабины нет. Она меня за руку берёт, делает шаг вперёд и меня за собой. Падаем в воду. Я пытаюсь грести вверх. Не получается. Быстро тонем. Пузыри остатков воздуха выходят даже из ушей. Она улыбается, говорит: Дыши! Только носом.
Я делаю глубокий вдох. Вода заполнила мои лёгкие, но я не захлебнулся. Стал вдыхать водой.
Коснулись дна. Открываются двери лифта. Мы выходим в светлое фае. Ходят люди в халатах. Ходят плавно. Попробовал пройти. Ощущения будто в воде. Никаких резких движений не получается. Как-то легко всё. Но одежда сухая, волосы тоже, но понимаю, что мы в воде.
Спутница предлагает подождать кого-то. Я сел прям на пол, облокотившись о стену, вытянул ноги вперёд. Она подошла ко мне, зачем-то оседлала меня, старая прохиндейка. "Всё будет хорошо" - и улыбается, гадина красивая.
В коридоре появляется мужик в халате с планшетом. Она встала и направилась к нему. Что-то объясняет. Они направляются в сторону большой, тяжёлой двери с кодовым замком. Подхожу к ним. Врач входит в дверь, она остаётся чуть приоткрытой. На кровати лежит умирающий, почти высохший Морган Фриман. Он подключён к каким-то трубкам и проводам.
Я видел его только что наверху, ещё бодрым, живым (из Магнита выходил вроде). Он говорит врачу, что чувствует смерть, и его беспокоит кто же будет управлять его аватаром который наверху. Врач сказал ему, что этот вопрос уже решён, глянул на меня недобро так и захлопнул передо мной дверь палаты.
Тётки этой рядом не оказалось. Я пошёл по коридору к тому самому лифту. В стенах коридора были окна в палаты и везде были старики.
Очнулся я наверху. На той самой остановке. Снег. Но тепло. Рядом с дюжину деток лет четырёх-пяти, с ними воспитатель. Подумал, может в театр едут. Они шумно играли, и воспитатель никак не могла с ними справиться. Всё только успевала их оттянуть от дороги. Как-то ещё подумал я об опасности, что дорога рядом.
Гудки клаксонов. Шум аварии. Дикий, почти звериный крик женщины. Оборачиваюсь на шум. Троллейбус идёт в занос, пытаясь уйти от маленькой девочки, которая выбежала на дорогу и от испуга замерла на середине. У него не получается справиться с машиной и он задним колесом раздавливает ребёнка. Крошечное тело кровавым следом растягивает метров на десять по белому снегу. Воспитатель бежит с хриплым ором к ребёнку. Руками пытается собрать остатки, куски и причитает "Держись. сейчас. сейчас мы тебя зелёночкой помажем".
Я испытал такую горечь утраты, что кажется ком подкативший к горлу ощутил на яву. Будто это что-то моё родное. Проснулся с невероятной тревогой.
