Честно не знал, что весна на детей действует так же, как на прочую живность.
Прихожу в сад за Мишей. Нахожу персонажа в состоянии крайнего возбуждения. При этом он обнимает девочку из своей группы. А рядом стоят родители девочки и смотрят на это с не меньшим интересом, чем я.
Тут, правда, Миша отпускает подругу и несется одеваться. Натягивая куртку, сообщает мне, усердно подмигивая всеми глазами:
- Папа, папа! А помнишь, мы сегодня собирались на горку? Мы ведь прямо сейчас пойдем кататься на горку, да, папа? Потому что Даша тоже туда идет!
Справедливости ради замечу, что в последний раз я водил Мишу на горку года четыре назад. Потом он туда ходил только с мамой, пока я торчал на работе.
Ладно. Идем домой за ледянкой, а оттуда на горку. По дороге пытаюсь выяснить, давно ли у них роман.
- Нет, пап, недавно. Я в неё только сегодня влюбился.
- А она в тебя?
- Тоже. Она даже поцеловала меня шесть раз!
- А ты её?
- А я только один, но зато в губы!
Вот тут, наверно, следовало его похвалить, но родительские чувства как-то не позволяют поощрять нормальную мужскую активность у шестилетнего.
- И что вы теперь - поженитесь?
- Нет. Она выйдет замуж за Диму.
- Почему вдруг за Диму?
- А его она тоже любит.
- Сильней, чем тебя?
- Нет, сильнее - меня. Но выйдет за Диму, потому что в жизни всегда все неправильно.
Пока я поражаюсь очередному глубинному знанию Мишей жизни, мы доходим до дома, а потом и до горки. И там они катаются с Дашей. Но не на ледянке, а друг на друге в различных позах. А мы стоим рядом с родителями Даши и не очень знаем, что делать в подобных случаях. С одной стороны, дети еще не в курсе (надеюсь), что в таких позах делают взрослые. С другой стороны, им все это ужасно нравится, и это не может не настораживать.
А еще я вдруг понимаю, что первый раз в жизни знакомлюсь с родителями девушки не в качестве её парня, а в качестве папы её жениха. Очень непривычное ощущение. Особенно, когда жених такое вытворяет до свадьбы.
К счастью, Миша быстро вывалялся в снегу, промок и создал железный повод увести себя домой.
Попрощались, пошли. Пройдя метров двадцать, Миша оглянулся на горку, где осталась Даша, и произнес совершенно киношное:
- Когда-нибудь она будет моей!
Занавес
