Я периодически бываю в России. Недавнее посещение заставило вспомнить эту цитату из Ремарка:
Только тут я опять ознакомился с немецкими газетами. Уже несколько лет
я не читал на родном языке и сразу не мог привыкнуть к тому, что вокруг
меня все говорят по-немецки.
Передовые газет были ужасны - лживые, кровожадные, заносчивые. Весь мир
за пределами Германии изображался дегенеративным, глупым, коварным.
Выходило, что миру ничего другого не остается, как быть завоеванным
Германией. Обе газеты, что я купил, были когда-то уважаемыми изданиями с
хорошей репутацией. Теперь изменилось не только содержание. Изменился и
стиль. Он стал совершенно невозможным.
Я принялся наблюдать за человеком, сидящим рядом со мной. Он ел, пил и
с удовольствием поглощал содержание газет. Многие в пивной тоже читали
газеты, и никто не проявлял ни малейших признаков отвращения. Это была их
ежедневная духовная пища, привычная, как пиво.
Эрих Мария Ремарк, "Ночь в Лиссабоне"
Речь тут идет о Германии 1939 года, но сложно не сравнить с сегодняшним телевидением в России ...
Только тут я опять ознакомился с немецкими газетами. Уже несколько лет
я не читал на родном языке и сразу не мог привыкнуть к тому, что вокруг
меня все говорят по-немецки.
Передовые газет были ужасны - лживые, кровожадные, заносчивые. Весь мир
за пределами Германии изображался дегенеративным, глупым, коварным.
Выходило, что миру ничего другого не остается, как быть завоеванным
Германией. Обе газеты, что я купил, были когда-то уважаемыми изданиями с
хорошей репутацией. Теперь изменилось не только содержание. Изменился и
стиль. Он стал совершенно невозможным.
Я принялся наблюдать за человеком, сидящим рядом со мной. Он ел, пил и
с удовольствием поглощал содержание газет. Многие в пивной тоже читали
газеты, и никто не проявлял ни малейших признаков отвращения. Это была их
ежедневная духовная пища, привычная, как пиво.
Эрих Мария Ремарк, "Ночь в Лиссабоне"
Речь тут идет о Германии 1939 года, но сложно не сравнить с сегодняшним телевидением в России ...
