Над входной дверью резко звякнул колокольчик. Олеся недовольно покачала головой, закрыла компьютерную игру и изобразила на лице дежурную улыбку. Может, хоть с новой сделкой повезет?
Створка грохнула о косяк. Отряхивая снег прямо на пол, в офис вплыла статная молодая женщина. Голубая норковая шубка, массивные золотые сережки, безупречный, несмотря на непогоду, макияж – с такими клиентами обычно много возни. Они капризные и придирчивые. Но и платят по-царски.
Следом, широко шагая, вошел высокий мужчина в потрепанной куртке. Несмотря на холод и непогоду на улице, он не надел перчаток. На безымянном пальце блеснуло тонкое обручальное кольцо.
- Это агентство недвижимости «Парус»? Нам нужна квартира! – заявила холеная дама и села в кресло.
«Можно подумать, на вывеске не написано» - едва не вырвалось у Олеси.
Мужчина так и остался стоять, неуверенно разглядывая репродукции на стенах. Он как будто не знал, куда себя деть.
- Что же вы? Присаживайтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся. Я – Олеся Вадимовна Андреева, ваш риэлтор.
Женщина презрительно, как боярыня крепостную, ощупала Олесю взглядом:
- Для вас – Алина Георгиевна! - она словно выплюнула эти слова в лицо. Но про себя Олеся решила называть ее по имени.
Мужчина снял вязаную шапку и расчесал пятерней неухоженные темные волосы с проседью. От удивления Олеся едва не смахнула со стола компьютерную мышку: седина совершенно не вязалась с юным, без единой морщинки, лицом мальчика-подростка.
- Максим Игоревич… Безымянный. Можно просто Максим, - Олесе пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его слова. – Мы хотим двухкомнатную квартиру.
Он бросил на супругу взгляд беспомощных, как у несмышленого ребенка, близко посаженных карих глаз, ища у нее поддержки. Но та осталась мертвой и безучастной восковой фигурой.
- Какой суммой вы располагаете? – официально спросила Олеся.
Максим ответил, рассеянно глядя в окно. Интересно, что он там увидел?
Олеся открыла базу данных и разочарованно вздохнула. Надежда на хороший «интерес» мгновенно испарилась.
- Маловато для двушки. Но что-нибудь можно подобрать. Вы готовы поехать со мной? Есть три варианта.
Неожиданно Максим посмотрел Олесе в глаза. Она качнулась на стуле и едва не упала. Ей показалось, словно из нее вынули душу, встряхнули, скомкали и, как попало, засунули обратно.
- Вам нужно продать сегодня хотя бы одну квартиру? – почти шепотом спросил он. – Это не поможет. Вас все равно уволят. Слишком вы…
- Максим! Хватит уже! – Алина только не заскрежетала зубами. – Как же ты мне надоел! От тебя один позор!
Максим сжался и сложил руки на груди. Его взгляд потух и стал жалобным, точно у него отобрали любимую игрушку.
- Может, мы все-таки посмотрим жилье? – Олеся встала.
- Разумеется, - ответила Алина. – Прямо сейчас.
Олеся надела полупальто и вышла из офиса в пасмурный зимний день. С неба медленно падали крупные хлопья снега.
- Сюда, пожалуйста, - Олеся открыла двери синей малолитражки.
Алина, прямая, как корабельная мачта, села впереди. Максим снял небольшой спортивный рюкзак и пристроился на заднем сидении. Щелкнули ремни безопасности.
- Не надо, не пристегивайтесь. У нас не принято! – Олеся улыбнулась и нажала на кнопку стартера. Мотор мягко заурчал. Автомобиль, ломая колесами лед мелких лужиц, покатил мимо старинных домов.
Две смежных комнаты в общежитии Алина с негодованием отвергла:
- Это настоящие трущобы! Общей кухни мне только не хватало! Можно запросто подцепить заразу!
Она демонстративно хлопнула дверью.
Половина частного дома в поселке за рекой не понравилась Максиму:
- Мы с Алей не водим машину. А маршрутки сюда ходят только до семи вечера.
- Откуда вы знаете? – Олеся тронула ледяную, как у покойника, руку Максима. Он отступил и украдкой глянул на жену. Она о чем-то беседовала с хозяйкой дома.
- Успел глянуть расписание автобусов, когда мы проезжали остановку. Последнюю строчку, конечно. Вот и весь секрет. Извините, но и это жилье нам не подходит. К тому же частный дом – вечный ремонт и стройка. Вы говорили, вариантов три?
- Да, есть еще один. Но…
- Что-то не так?
- Нет, все в порядке, - попыталась через силу солгать Олеся.
- Не надо мне говорить неправду. Я понимаю, это ваша работа. Но все же…
- Там рядом… мясокомбинат, - выпалила она.
Максим сунул руку под шапку и поскреб макушку:
- Не понимаю, если честно. Запахи от него, что ли, мерзкие?
- Мясокомбинат закрыт с начала девяностых. Одни развалины.
- Тогда я не понимаю, в чем проблема.
Олеся чувствовала себя, как муха на белой стене. Ей казалось, словно Максим видит все ее тайные помыслы и желания. Но на самом деле он смотрел куда-то в сторону. Олеся проследила за его взглядом и увидела пожилого мужчину в старом пальто. То и дело поскальзываясь на покрытом коркой льда асфальте, он брел прямо к ним. Даже на расстоянии Олеся уловила резкую вонь табака и спиртного.
- Слышь, парень! – хрипло сказал незнакомец, обращаясь к Максиму. – На опохмел не хватает. Хошь крутую штуку продам? Вещь!
Алкоголик извлек из складок пальто длинный нож в красно-коричневых ножнах. Глаза Максима восторженно сверкнули, на почти неподвижном, как маска, лице, промелькнула едва заметная улыбка.
- Армейский штык-нож! – воскликнул он. - Сколько?
Алкаш назвал сумму.
- Не многовато?
- Да глаза-то разуй! Он и как пилка работает, и проволоку перекусить можно. И это… я в спецназе служил, там абы что не выдавали. Да бери, не макет какой-нибудь, самый настоящий!
Максим взял штык-нож, обнажил матовый, не блестящий клинок и провел по нему рукой. Вложил оружие обратно в ножны и отсчитал деньги:
- По рукам!
- Вижу, настоящий мужик. К автомату патроны нужны, а нож – он всегда готов! Как пионер, ха-ха! – алкоголик скомкал купюры, развернулся и побрел обратно.
- Так! – Олеся вздрогнула от резкого окрика Алины. – Снова ты на какую-то дрянь деньги потратил! Помяни мои слова, я когда-нибудь выброшу твой хлам на помойку!
Максим съежился, сжимая штык-нож в побелевшей руке. Олеся попыталась погасить ссору:
- Давайте поедем. Скоро стемнеет.
- Не лезь, куда не просят! – Алина открыла дверцу малолитражки. – Так, вперед! А со своим я после поговорю!
За мостом через железную дорогу Олеся свернула на широкую улицу с натянутыми над ней троллейбусными проводами. В зеркало она видела, как Максим смотрит по сторонам, разглядывая разноцветные фасады частного сектора.
Олеся повела машину в объезд, мимо торговых рядов и супермаркета. Наконец она остановилась во дворе желтого двухэтажного дома.
- Это и есть мясокомбинат? – оживился Максим.
Позади сараев и гаражей, за трехметровым бетонным забором темнело высокое кирпичное здание. В давно выбитых окнах блестели осколки стекол, на чудом уцелевшей крыше проросло молодое деревце.
- Да, - ответила Олеся и постаралась как можно быстрее проводить клиентов на второй этаж.
На лестничной площадке, у открытого окна, курил тощий, как бывший узник концлагерей, мужчина. Его вытянутое, изборожденное морщинами лицо, казалось, хранило на себе печать всех мыслимых пороков.
- А… новые жильцы. Ну, привет, - глухо, как из-за толстой двери, сказал он и выпустил в окно струю сигаретного дыма.
- Здравствуйте, - отозвался Максим.
- Это еще кто? – процедила Алина сквозь зубы.
- Сосед напротив. Он сильно выпивал. Потом наркотики… Но сейчас завязал, не хулиганит! Честно! – Олеся достала из сумочки ключи и вошла в квартиру. – Вот, смотрите сами!
Она показала Максиму и Алине две изолированных комнаты – большую и маленькую, раздельный санузел, просторную кухню и кладовку.
- Мечта! – воскликнул Максим – Даже кондиционер на месте! Самая нужная вещь на юге.
- Не Бог весть что, но… хоть не трущобы. Сойдет на первое время, - поморщилась Алина и вдруг сверкнула глазами: - В чем подвох? Почему так дешево?
Олеся сжала зубы: ей показалось, что в стародавние времена эта надменная дама отделала бы ее кнутом.
На помощь пришел Максим:
- Наверное, подвох в этом, - он указал на развалины за окном. – Вид непрезентабельный. Но его видно только из маленькой комнаты. Так что не переживай.
- Я разве тебя спрашивала? – окрысилась Алина. – Не лезь не в свое дело! В конце концов, это ты со своими принципами виноват! Мог бы взять денег на квартиру у моего отца! Он тот еще жмот, но если бы ты хорошо его попросил…
- Нет! – неожиданно твердо ответил Максим. – Я покупаю это жилье сам. Без подачек. Оно – моя собственность!
- Как знаешь, - пожала плечами Алина. – Но, если что, я тебя предупреждала! Без обид!
Несколько дней прошли в сплошной беготне и бумажной волоките. Алина все время мешалась под ногами, совала нос в самые мелкие детали и даже сумела выторговать скидку. Такой способности извлечь выгоду можно только позавидовать. Но за ключами Максим приехал один.
Олеся отвезла его в новую квартиру:
- Продавец получил деньги и подписал бумаги. Спасибо вам, что наличными. С ними проблем меньше. И не забудьте через месяц забрать свидетельство о праве собственности.
- Четыре от квартиры, два от почтового ящика. А это от чего? – задумчиво спросил Максим, разглядывая темный от времени ключ.
Олеся почувствовала, как кровь прилила к лицу. Риэлтор, называется! Забыла такую важную вещь!
- От сарая. Разве я не показывала? Идите со мной, - она пересекла двор и отомкнула калитку.
За невысокой оградкой к забору мясокомбината прижалась добротная каменная постройка. Внутри стояли кровать и деревянный шкаф с инструментами. На бетонном полу валялась длинная металлическая лестница.
- Я вам больше не нужна? – спросила Олеся. – Прошу прощения, но мне пора. У меня еще клиенты.
Она села в машину, захлопнула дверцу и оглянулась. Максим смотрел на нее и улыбался во весь рот. Его глаза радостно сияли.
- У меня есть свой дом! – крикнул он. – Представляешь? Свой дом!
Олеся запустила мотор и включила передачу. Через пятнадцать минут ее затянул водоворот рабочей рутины.
Синяя малолитражка, разбрызгивая колесами талую воду, скрылась за домами. Максим немного постоял, забрался на плоскую крышу сарая и удивленно присвистнул. В нескольких десятках метров от бетонного забора, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные ряды зданий. Высокие и низкие, целые и разрушенные почти до основания… наверное, это бывшие цеха мясокомбината. Интересно, а что за ними?
Кто-то негромко кашлянул. Максим от неожиданности едва не свалился вниз. Обернулся и увидел макушку соседа-наркомана.
- Послушай, - осторожно спросил Максим и ткнул пальцем в развалины. – Что там?
- Смерть.
- Не понимаю. Заброшка, что ли? Что в ней опасного?
- Хочешь, сходи, проверь. Только завещание жене оставь. Зона там. Аномальная. С большой буквы Зона. Мы ее стороной обходим за километр, а ты, лошок, квартиру рядом купил.
Максим слетел вниз и схватил наркомана за ватник:
- Что ж ты мне сразу не сказал?
- Зачем я буду портить человеку бизнес? Олеся – своя, а ты – чужак пришлый. Да не дрейфь. Не полезешь за периметр – цел будешь. Забор ни одна тварь с той стороны не перепрыгнет. Граница это. Стена неприступная.
Максим отпустил наркомана. Тот нехорошо хохотнул, закурил сигарету и побрел к подъезду.
Что же делать? Требовать вернуть деньги? Вряд ли кто-нибудь примет всерьез такие претензии. Адвокаты на смех поднимут. Да и мебель уже заказана. Нет, все бесполезно. И бессмысленно. Сосед сказал, что в Зоне смерть? Что ж, пусть так! Лучше сгинуть навеки, чем выслушивать упреки жены!
Максим вынес на улицу лестницу, забрался на сарай и осторожно ее опустил по ту сторону периметра. Она достала до самой верхушки забора. Тогда Максим подергал верхнюю ступеньку и слез вниз, в Зону. Ничего необычного: все та же грязная земля, лужи и талый снег.
Максим достал из рюкзака штык-нож: хоть какое-то оружие. Добежал до цеха и рванул дверь: полная разруха. Груды мусора на полу. У дальней стены – остатки токарного станка. В углу – отгороженная комната с табличкой «Диспетчерская». Внутри тоже ничего странного: выкрашенный синей краской металлический ящик, стол, койка со старым матрасом и шкаф.
Максим вышел на улицу, обогнул длинную белую постройку и замер, не в силах вымолвить ни слова.
- Ну ничего ж себе… - выдавил он наконец.
Перед ним, насколько хватало глаз, раскинулось бескрайнее поле. Снег почти растаял, и сквозь белое покрывало проступили грязно-желтые пятна жухлой травы. Похожую на зимний камуфляж равнину резала прямая линия асфальтового шоссе. У самого горизонта темнела зубчатая кромка далекого леса. И еще Максиму показалось, словно там, за сплошной стеной деревьев, маячат верхушки многоэтажных домов.
Но этого не может быть! Весь мясокомбинат можно обойти за час, даже минут за сорок! Отсюда должно быть видно забор на другой стороне, а дальше – железнодорожная магистраль, гудки локомотивов и шум поездов. Но кроме заунывного свиста ветра, Максим ничего не слышал.
Он встряхнул головой и ущипнул себя за руку. Наваждение не пропало. Максим шагнул на дорогу, но из кармана раздалась настойчивая трель сотового телефона.
- Алло! Кто это?
- Доставка мебели! – голос на другом конце линии хрипел и булькал. – Вы дома? Мы сейчас подъедем! Будем через пятнадцать минут!
Максим чертыхнулся и бросился в проход между цехами. Лестница по-прежнему стояла у периметра. Максим перелез через забор, добежал до подъезда и налетел на соседа-наркомана.
- Дурак ты, - хмыкнул тот. – Я бы на твоем месте не рискнул. Но, как знаешь – дело хозяйское. Ночью только не лезь – пропадешь ни за что.
Максим вошел в пустую квартиру, бросил рюкзак и куртку на пол и опустился на старый стул. Мебель привезли к вечеру.
Створка грохнула о косяк. Отряхивая снег прямо на пол, в офис вплыла статная молодая женщина. Голубая норковая шубка, массивные золотые сережки, безупречный, несмотря на непогоду, макияж – с такими клиентами обычно много возни. Они капризные и придирчивые. Но и платят по-царски.
Следом, широко шагая, вошел высокий мужчина в потрепанной куртке. Несмотря на холод и непогоду на улице, он не надел перчаток. На безымянном пальце блеснуло тонкое обручальное кольцо.
- Это агентство недвижимости «Парус»? Нам нужна квартира! – заявила холеная дама и села в кресло.
«Можно подумать, на вывеске не написано» - едва не вырвалось у Олеси.
Мужчина так и остался стоять, неуверенно разглядывая репродукции на стенах. Он как будто не знал, куда себя деть.
- Что же вы? Присаживайтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся. Я – Олеся Вадимовна Андреева, ваш риэлтор.
Женщина презрительно, как боярыня крепостную, ощупала Олесю взглядом:
- Для вас – Алина Георгиевна! - она словно выплюнула эти слова в лицо. Но про себя Олеся решила называть ее по имени.
Мужчина снял вязаную шапку и расчесал пятерней неухоженные темные волосы с проседью. От удивления Олеся едва не смахнула со стола компьютерную мышку: седина совершенно не вязалась с юным, без единой морщинки, лицом мальчика-подростка.
- Максим Игоревич… Безымянный. Можно просто Максим, - Олесе пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его слова. – Мы хотим двухкомнатную квартиру.
Он бросил на супругу взгляд беспомощных, как у несмышленого ребенка, близко посаженных карих глаз, ища у нее поддержки. Но та осталась мертвой и безучастной восковой фигурой.
- Какой суммой вы располагаете? – официально спросила Олеся.
Максим ответил, рассеянно глядя в окно. Интересно, что он там увидел?
Олеся открыла базу данных и разочарованно вздохнула. Надежда на хороший «интерес» мгновенно испарилась.
- Маловато для двушки. Но что-нибудь можно подобрать. Вы готовы поехать со мной? Есть три варианта.
Неожиданно Максим посмотрел Олесе в глаза. Она качнулась на стуле и едва не упала. Ей показалось, словно из нее вынули душу, встряхнули, скомкали и, как попало, засунули обратно.
- Вам нужно продать сегодня хотя бы одну квартиру? – почти шепотом спросил он. – Это не поможет. Вас все равно уволят. Слишком вы…
- Максим! Хватит уже! – Алина только не заскрежетала зубами. – Как же ты мне надоел! От тебя один позор!
Максим сжался и сложил руки на груди. Его взгляд потух и стал жалобным, точно у него отобрали любимую игрушку.
- Может, мы все-таки посмотрим жилье? – Олеся встала.
- Разумеется, - ответила Алина. – Прямо сейчас.
Олеся надела полупальто и вышла из офиса в пасмурный зимний день. С неба медленно падали крупные хлопья снега.
- Сюда, пожалуйста, - Олеся открыла двери синей малолитражки.
Алина, прямая, как корабельная мачта, села впереди. Максим снял небольшой спортивный рюкзак и пристроился на заднем сидении. Щелкнули ремни безопасности.
- Не надо, не пристегивайтесь. У нас не принято! – Олеся улыбнулась и нажала на кнопку стартера. Мотор мягко заурчал. Автомобиль, ломая колесами лед мелких лужиц, покатил мимо старинных домов.
Две смежных комнаты в общежитии Алина с негодованием отвергла:
- Это настоящие трущобы! Общей кухни мне только не хватало! Можно запросто подцепить заразу!
Она демонстративно хлопнула дверью.
Половина частного дома в поселке за рекой не понравилась Максиму:
- Мы с Алей не водим машину. А маршрутки сюда ходят только до семи вечера.
- Откуда вы знаете? – Олеся тронула ледяную, как у покойника, руку Максима. Он отступил и украдкой глянул на жену. Она о чем-то беседовала с хозяйкой дома.
- Успел глянуть расписание автобусов, когда мы проезжали остановку. Последнюю строчку, конечно. Вот и весь секрет. Извините, но и это жилье нам не подходит. К тому же частный дом – вечный ремонт и стройка. Вы говорили, вариантов три?
- Да, есть еще один. Но…
- Что-то не так?
- Нет, все в порядке, - попыталась через силу солгать Олеся.
- Не надо мне говорить неправду. Я понимаю, это ваша работа. Но все же…
- Там рядом… мясокомбинат, - выпалила она.
Максим сунул руку под шапку и поскреб макушку:
- Не понимаю, если честно. Запахи от него, что ли, мерзкие?
- Мясокомбинат закрыт с начала девяностых. Одни развалины.
- Тогда я не понимаю, в чем проблема.
Олеся чувствовала себя, как муха на белой стене. Ей казалось, словно Максим видит все ее тайные помыслы и желания. Но на самом деле он смотрел куда-то в сторону. Олеся проследила за его взглядом и увидела пожилого мужчину в старом пальто. То и дело поскальзываясь на покрытом коркой льда асфальте, он брел прямо к ним. Даже на расстоянии Олеся уловила резкую вонь табака и спиртного.
- Слышь, парень! – хрипло сказал незнакомец, обращаясь к Максиму. – На опохмел не хватает. Хошь крутую штуку продам? Вещь!
Алкоголик извлек из складок пальто длинный нож в красно-коричневых ножнах. Глаза Максима восторженно сверкнули, на почти неподвижном, как маска, лице, промелькнула едва заметная улыбка.
- Армейский штык-нож! – воскликнул он. - Сколько?
Алкаш назвал сумму.
- Не многовато?
- Да глаза-то разуй! Он и как пилка работает, и проволоку перекусить можно. И это… я в спецназе служил, там абы что не выдавали. Да бери, не макет какой-нибудь, самый настоящий!
Максим взял штык-нож, обнажил матовый, не блестящий клинок и провел по нему рукой. Вложил оружие обратно в ножны и отсчитал деньги:
- По рукам!
- Вижу, настоящий мужик. К автомату патроны нужны, а нож – он всегда готов! Как пионер, ха-ха! – алкоголик скомкал купюры, развернулся и побрел обратно.
- Так! – Олеся вздрогнула от резкого окрика Алины. – Снова ты на какую-то дрянь деньги потратил! Помяни мои слова, я когда-нибудь выброшу твой хлам на помойку!
Максим съежился, сжимая штык-нож в побелевшей руке. Олеся попыталась погасить ссору:
- Давайте поедем. Скоро стемнеет.
- Не лезь, куда не просят! – Алина открыла дверцу малолитражки. – Так, вперед! А со своим я после поговорю!
За мостом через железную дорогу Олеся свернула на широкую улицу с натянутыми над ней троллейбусными проводами. В зеркало она видела, как Максим смотрит по сторонам, разглядывая разноцветные фасады частного сектора.
Олеся повела машину в объезд, мимо торговых рядов и супермаркета. Наконец она остановилась во дворе желтого двухэтажного дома.
- Это и есть мясокомбинат? – оживился Максим.
Позади сараев и гаражей, за трехметровым бетонным забором темнело высокое кирпичное здание. В давно выбитых окнах блестели осколки стекол, на чудом уцелевшей крыше проросло молодое деревце.
- Да, - ответила Олеся и постаралась как можно быстрее проводить клиентов на второй этаж.
На лестничной площадке, у открытого окна, курил тощий, как бывший узник концлагерей, мужчина. Его вытянутое, изборожденное морщинами лицо, казалось, хранило на себе печать всех мыслимых пороков.
- А… новые жильцы. Ну, привет, - глухо, как из-за толстой двери, сказал он и выпустил в окно струю сигаретного дыма.
- Здравствуйте, - отозвался Максим.
- Это еще кто? – процедила Алина сквозь зубы.
- Сосед напротив. Он сильно выпивал. Потом наркотики… Но сейчас завязал, не хулиганит! Честно! – Олеся достала из сумочки ключи и вошла в квартиру. – Вот, смотрите сами!
Она показала Максиму и Алине две изолированных комнаты – большую и маленькую, раздельный санузел, просторную кухню и кладовку.
- Мечта! – воскликнул Максим – Даже кондиционер на месте! Самая нужная вещь на юге.
- Не Бог весть что, но… хоть не трущобы. Сойдет на первое время, - поморщилась Алина и вдруг сверкнула глазами: - В чем подвох? Почему так дешево?
Олеся сжала зубы: ей показалось, что в стародавние времена эта надменная дама отделала бы ее кнутом.
На помощь пришел Максим:
- Наверное, подвох в этом, - он указал на развалины за окном. – Вид непрезентабельный. Но его видно только из маленькой комнаты. Так что не переживай.
- Я разве тебя спрашивала? – окрысилась Алина. – Не лезь не в свое дело! В конце концов, это ты со своими принципами виноват! Мог бы взять денег на квартиру у моего отца! Он тот еще жмот, но если бы ты хорошо его попросил…
- Нет! – неожиданно твердо ответил Максим. – Я покупаю это жилье сам. Без подачек. Оно – моя собственность!
- Как знаешь, - пожала плечами Алина. – Но, если что, я тебя предупреждала! Без обид!
Несколько дней прошли в сплошной беготне и бумажной волоките. Алина все время мешалась под ногами, совала нос в самые мелкие детали и даже сумела выторговать скидку. Такой способности извлечь выгоду можно только позавидовать. Но за ключами Максим приехал один.
Олеся отвезла его в новую квартиру:
- Продавец получил деньги и подписал бумаги. Спасибо вам, что наличными. С ними проблем меньше. И не забудьте через месяц забрать свидетельство о праве собственности.
- Четыре от квартиры, два от почтового ящика. А это от чего? – задумчиво спросил Максим, разглядывая темный от времени ключ.
Олеся почувствовала, как кровь прилила к лицу. Риэлтор, называется! Забыла такую важную вещь!
- От сарая. Разве я не показывала? Идите со мной, - она пересекла двор и отомкнула калитку.
За невысокой оградкой к забору мясокомбината прижалась добротная каменная постройка. Внутри стояли кровать и деревянный шкаф с инструментами. На бетонном полу валялась длинная металлическая лестница.
- Я вам больше не нужна? – спросила Олеся. – Прошу прощения, но мне пора. У меня еще клиенты.
Она села в машину, захлопнула дверцу и оглянулась. Максим смотрел на нее и улыбался во весь рот. Его глаза радостно сияли.
- У меня есть свой дом! – крикнул он. – Представляешь? Свой дом!
Олеся запустила мотор и включила передачу. Через пятнадцать минут ее затянул водоворот рабочей рутины.
Синяя малолитражка, разбрызгивая колесами талую воду, скрылась за домами. Максим немного постоял, забрался на плоскую крышу сарая и удивленно присвистнул. В нескольких десятках метров от бетонного забора, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные ряды зданий. Высокие и низкие, целые и разрушенные почти до основания… наверное, это бывшие цеха мясокомбината. Интересно, а что за ними?
Кто-то негромко кашлянул. Максим от неожиданности едва не свалился вниз. Обернулся и увидел макушку соседа-наркомана.
- Послушай, - осторожно спросил Максим и ткнул пальцем в развалины. – Что там?
- Смерть.
- Не понимаю. Заброшка, что ли? Что в ней опасного?
- Хочешь, сходи, проверь. Только завещание жене оставь. Зона там. Аномальная. С большой буквы Зона. Мы ее стороной обходим за километр, а ты, лошок, квартиру рядом купил.
Максим слетел вниз и схватил наркомана за ватник:
- Что ж ты мне сразу не сказал?
- Зачем я буду портить человеку бизнес? Олеся – своя, а ты – чужак пришлый. Да не дрейфь. Не полезешь за периметр – цел будешь. Забор ни одна тварь с той стороны не перепрыгнет. Граница это. Стена неприступная.
Максим отпустил наркомана. Тот нехорошо хохотнул, закурил сигарету и побрел к подъезду.
Что же делать? Требовать вернуть деньги? Вряд ли кто-нибудь примет всерьез такие претензии. Адвокаты на смех поднимут. Да и мебель уже заказана. Нет, все бесполезно. И бессмысленно. Сосед сказал, что в Зоне смерть? Что ж, пусть так! Лучше сгинуть навеки, чем выслушивать упреки жены!
Максим вынес на улицу лестницу, забрался на сарай и осторожно ее опустил по ту сторону периметра. Она достала до самой верхушки забора. Тогда Максим подергал верхнюю ступеньку и слез вниз, в Зону. Ничего необычного: все та же грязная земля, лужи и талый снег.
Максим достал из рюкзака штык-нож: хоть какое-то оружие. Добежал до цеха и рванул дверь: полная разруха. Груды мусора на полу. У дальней стены – остатки токарного станка. В углу – отгороженная комната с табличкой «Диспетчерская». Внутри тоже ничего странного: выкрашенный синей краской металлический ящик, стол, койка со старым матрасом и шкаф.
Максим вышел на улицу, обогнул длинную белую постройку и замер, не в силах вымолвить ни слова.
- Ну ничего ж себе… - выдавил он наконец.
Перед ним, насколько хватало глаз, раскинулось бескрайнее поле. Снег почти растаял, и сквозь белое покрывало проступили грязно-желтые пятна жухлой травы. Похожую на зимний камуфляж равнину резала прямая линия асфальтового шоссе. У самого горизонта темнела зубчатая кромка далекого леса. И еще Максиму показалось, словно там, за сплошной стеной деревьев, маячат верхушки многоэтажных домов.
Но этого не может быть! Весь мясокомбинат можно обойти за час, даже минут за сорок! Отсюда должно быть видно забор на другой стороне, а дальше – железнодорожная магистраль, гудки локомотивов и шум поездов. Но кроме заунывного свиста ветра, Максим ничего не слышал.
Он встряхнул головой и ущипнул себя за руку. Наваждение не пропало. Максим шагнул на дорогу, но из кармана раздалась настойчивая трель сотового телефона.
- Алло! Кто это?
- Доставка мебели! – голос на другом конце линии хрипел и булькал. – Вы дома? Мы сейчас подъедем! Будем через пятнадцать минут!
Максим чертыхнулся и бросился в проход между цехами. Лестница по-прежнему стояла у периметра. Максим перелез через забор, добежал до подъезда и налетел на соседа-наркомана.
- Дурак ты, - хмыкнул тот. – Я бы на твоем месте не рискнул. Но, как знаешь – дело хозяйское. Ночью только не лезь – пропадешь ни за что.
Максим вошел в пустую квартиру, бросил рюкзак и куртку на пол и опустился на старый стул. Мебель привезли к вечеру.
А то потом как-то обидно за героев... "Свалку" пока читаю. Перед сном, как правило, в остальное время суета... Честно говоря, интересно. Автору респект! И успехов в дальнейшем!