Заклинание
В районную администрацию пришла жалоба. Спустя полтора месяца секретарша случайно увидела её, распечатала на принтере и отнесла заместителю главы района.
Заместитель не любил жалобы, он считал, что нужно работать, а не жаловаться. Каждые два–три дня он читал на эту тему лекцию кому–нибудь из подчинённых. А в этот раз прочёл жалобу, и она оказалась странной.
«Уважаемый Игорь Станиславович, это уже пятая жалоба за последние два месяца. Полгода назад вы обещали завершить ремонт дороги в нашем посёлке к концу августа. Сейчас декабрь, а дороги всё нет.
На каждое моё обращение вы придумываете причину, по которой не исполнили своего обещания и продолжаете ничего не делать. Больше я не могу этого терпеть и накладываю на вас могущественное заклинание икоты. Чем больше вы бездельничаете, тем сильнее будете икать. Но самое главное – эта икота будет очень заразной. Наслаждайтесь!
С уважением, маг восьмидесятого уровня, Серёжа Никаноров».
— Каких только идиотов нету в стране? – спросил у потолка заместитель и швырнул лист в корзину. Нужно было отчитать секретаршу за эту письмо. – Аня, иди сюда!
— Да, Игорь Станиславович, – просунула Аня голову в кабинет к шефу.
— Ты сама читала жалобу, которую мне принесла? – заместитель нагнулся, выудил письмо из корзины и потряс им в воздухе.
— Нет, – засмущалась секретарша, – а что–то не так?
— А ты зайди и прочти!
Аня вошла, взяла бумажку, посмотрела на неё и вернула обратно.
— Чепуха какая–то, – сказала она.
— Вот–вот, а ты её мне приносишь! Впредь сначала читай, а такие письма сразу выбрасывай. Я не могу разбираться со всяким…
Тут заместитель замолчал, вздохнул и вдруг громко икнул.
— Ничего себе! – выдохнула секретарша, глядя в округлившиеся глаза шефа.
Сергей Станиславович постоял на месте, прислушиваясь к себе, но больше ничего не происходило. Он осторожно прошёлся и решил вернуться к разговору.
— Я говорю, что не собираюсь… и–ик…
Секретарша начала медленно пятиться к выходу.
— Ты дура что ли? – крикнул на неё заместитель. – Это же просто совпа… ик!
Аня выбежала из кабинета, перевела дыхание и села за свой стол. Событие было столь занимательным, что нельзя было не поделиться таким. Аня открыла свои странички в соцсетях и стала выбирать, кому написать. Но как только она занесла пальцы над клавиатурой, как вдруг икнула.
Она бросилась к кулеру, налила целую кружку воды и залпом выпила её. И тут же икнула. Тогда она задержала дыхание и сразу прервалась, чтобы икнуть ещё раз. Начинало становиться страшно. Аня в спешке села за стол, нашла в почте злополучное письмо и открыла его.
— «Чем больше вы бездельничаете, тем сильнее…» ик…, – прочла она и тут же спохватилась, – нужно попробовать… ик… работать!
Она закрыла пасьянс, разложила документы и приступила к своим рабочим обязанностям. Икота начала стихать и через пять минут прекратилась. А вот за стеной всё было плохо, оттуда каждую минуту раздавались характерные звуки такой громкости, что в шкафу вздрагивали чашки.
— Аня! – раздался жуткий крик из–за двери.
Аня слегка приоткрыла дверь и, не заглядывая внутрь, спросила:
— Что вы хотели?
— Кофе… ик… мне… ик… принесиииииик!
— Я к вам туда не пойду, – заплакала она и тут же икнула сама, – всё равно не пойду!
Из кабинета выбежал красный Игорь Станиславович, не глядя на Аню, схватил кружку и плеснул в неё горячий кофе. После чего демонстративно развернулся и пошёл назад к себе. По дороге он икнул, расплескав кофе на рубашку.
— Твою ма… ик! – сказал заместитель и швырнул кружку на пол.
Секретарша собрала осколки, вытерла пол и сразу же села за работу. Через полчаса она посмотрела на часы и увидела, что уже наступило время обеденного перерыва.
Аня остановилась и посидела, ожидая, что же произойдёт. Ничего с ней не случилось, хотя за стеной икота не стихала. Она распечатала жалобу, вытащила из сумочки деньги и пошла в столовую обедать.
В столовой было немноголюдно, Аня рассмотрела за одним столиком бухгалтера Елену Сергеевну, с которой временами любила посплетничать, и подсела к ней. Елена Сергеевна была дамой серьёзной, но даже она не выдержала и рассмеялась после рассказа Ани.
— Анечка, я и не знала, что ты такая у нас выдумщица!
— Елена Сергеевна, да пойдёмте ко мне, вы сами всё услышите!
— Аня, ты совсем заработалась, – потрепала её по плечу Елена Сергеевна, – давай я лучше вечерком за тобой зайду, поедем ко мне, выпьем чудесного итальянского вина. Мы с мужем его недавно привезли, тебе понравится.
Аня с грустью кивнула головой и осталась за столиком в одиночестве. Елена Сергеевна с улыбкой выплыла из столовой и отправилась к себе. Через полчаса она вбежала в кабинет к Ане с требованием прекратить это немедленно.
— Я же говорила! Просто работайте! – снова расплакалась Аня, не отрываясь от документов.
***
К вечеру всё здание сотрясалось от икоты. Хуже всех было главе администрации, которого трясло так, что он сломал стоящий в кабинете диван.
Каждый пытался начать работать, чтобы прекратить икать, кто–то даже умудрился отобрать швабру у уборщицы, но быстро выяснилось, что от чужой работы икота не проходит. Потихоньку народ стал собираться в эпицентре проблемы, пытаясь выяснить, как жить дальше.
Игорь Станиславович ругался, выгоняя ходоков, пока ему в кабинет не притащили главу района.
— Игорь… ик, – сказал он, – ты… ик… что натворил?
— Сергей… ик… Георгик… евич, – затрясся заместитель, – я не… ик… виноват. Это… ик… вот…
Он протянул письмо, Сергей Георгиевич прочёл его за три захода и затопал ногами.
— Где этот… ик… Никаноров… ик… живёт?
— Да в… ик… Кирилловке!
— Поехали!
***
Главу с заместителем погрузили в машину и рванули в Кирилловку. Всю дорогу они пугали водителя своим грозным рыком с заднего сиденья. Наконец показался поворот к деревне, машина свернула туда и почти сразу же остановилась.
Разбитая дорога была совершенно не прочищена, лишь огромные сугробы искрились под светом Луны.
Долго вызывали трактор, так как разговаривать было трудно и на том конце не хотели верить, что звонит действительно глава района. Наконец через полчаса трактор приехал, все набились в его кабину и двинулись, убедив тракториста не пугаться и не бросать руль от страха.
Трактор ревел, расталкивая сугробы, но пассажиры всё равно были громче трактора.
На краю деревни остановились и отправили общаться с местным населением водителя машины, так как он был в курсе проблемы и не икал. Водитель постучал в двери крайнего дома, через минуту зажегся свет, и на крыльцо вышел невысокий взлохмаченный мужичок в фуфайке.
— Чего вам? – спросил он.
— Скажите пожалуйста, а где живет Никаноров Сергей? – спросил водитель.
Мужичок заглянул ему за спину и всмотрелся в стоящих в стороне людей, но никого не узнал.
— Деда Серёжу ищите? – сказал он. – Так помер он уже месяц назад. После Нового года схоронили.
— Как ик… помер? – выскочил сзади глава района.
— Ну как обычно, – пояснил мужик, разведя руками, отчего края фуфайки разошлись и стало видно, что она надета на голое тело, – взял и помер. Всю осень рассказывал, что пока дорогу не починят, помирать не собирается. А оно вон как бывает!
— Это… ик… – сказал глава.
— Полный ик… – подтвердил заместитель и сел в сугроб.
***
На следующий день сообщили в область о катастрофе, и оказалось, что зараза передаётся по телефону.
На целый день область встала.
Такого количества критики Игорь Станиславович не слышал никогда. Да и вообще, никто никогда про себя такого не слышал.
Губернатор был в ярости, страшно икал, поэтому делал небольшие паузы, а потом скороговоркой выдавал ужасающие проклятья. Но его можно было понять, в области было ЧП, о котором нужно сообщать в Москву, а икающая Москва может запросто уволить за распространение эпидемии.
Губернатор за день поседел от раздумий и накачал пресс от икоты. Вечером не выдержал, снял трубку и позвонил в Кремль. Там посмеялись и посоветовали взять отпуск.
Вечером вся область сидела у телевизоров в ожидании московских новостей. Но с экрана выступали бодрые столичные политики, которые без запинки декламировали многостраничные речи.
Видимо, Москву защищал маг уровнем повыше, чем Серёжа Никаноров.
За следующий месяц в области был выполнен план последней пятилетки. Никто и не предполагал, что можно столько сделать за жалкие тридцать дней.
Всё было прекрасно, кроме некоторых моментов. Из администрации пришлось уволиться половине народа, так как они продолжали икать, за какую бы работу там ни взялись. Но они быстро нашли себя в других областях деятельности.
***
Игорь Станиславович с Сергеем Григорьевичем задержались вечерком на рабочих местах. Они откупорили бутылку водки и разговаривали под гул новостей из телевизора.
— Знаешь, а ведь даже как–то легче жить стало, – говорил глава района.
— Да, другое ощущение от жизни, – кивал заместитель, вытирая ладонью усы, – я даже не думал, что так бывает, когда работаешь. На душе светло! И совесть…
— Ещё скажи, что воровать бросил! – остановил его Сергей Григорьевич.
Заместитель поперхнулся и чуть не выдернул себе усы.
— Да не пугайся ты так, ей–богу! Как маленький! – продолжил глава. – Хорошо, что дед этот только про безделье написал, всё остальное–то можно. Представляешь, если бы он какие–нибудь десять заповедей выдвинул? Ты смотри, если у тебя в почте ещё письмо от него завалялось – не открывай!
©Алексей Аксёнов
В районную администрацию пришла жалоба. Спустя полтора месяца секретарша случайно увидела её, распечатала на принтере и отнесла заместителю главы района.
Заместитель не любил жалобы, он считал, что нужно работать, а не жаловаться. Каждые два–три дня он читал на эту тему лекцию кому–нибудь из подчинённых. А в этот раз прочёл жалобу, и она оказалась странной.
«Уважаемый Игорь Станиславович, это уже пятая жалоба за последние два месяца. Полгода назад вы обещали завершить ремонт дороги в нашем посёлке к концу августа. Сейчас декабрь, а дороги всё нет.
На каждое моё обращение вы придумываете причину, по которой не исполнили своего обещания и продолжаете ничего не делать. Больше я не могу этого терпеть и накладываю на вас могущественное заклинание икоты. Чем больше вы бездельничаете, тем сильнее будете икать. Но самое главное – эта икота будет очень заразной. Наслаждайтесь!
С уважением, маг восьмидесятого уровня, Серёжа Никаноров».
— Каких только идиотов нету в стране? – спросил у потолка заместитель и швырнул лист в корзину. Нужно было отчитать секретаршу за эту письмо. – Аня, иди сюда!
— Да, Игорь Станиславович, – просунула Аня голову в кабинет к шефу.
— Ты сама читала жалобу, которую мне принесла? – заместитель нагнулся, выудил письмо из корзины и потряс им в воздухе.
— Нет, – засмущалась секретарша, – а что–то не так?
— А ты зайди и прочти!
Аня вошла, взяла бумажку, посмотрела на неё и вернула обратно.
— Чепуха какая–то, – сказала она.
— Вот–вот, а ты её мне приносишь! Впредь сначала читай, а такие письма сразу выбрасывай. Я не могу разбираться со всяким…
Тут заместитель замолчал, вздохнул и вдруг громко икнул.
— Ничего себе! – выдохнула секретарша, глядя в округлившиеся глаза шефа.
Сергей Станиславович постоял на месте, прислушиваясь к себе, но больше ничего не происходило. Он осторожно прошёлся и решил вернуться к разговору.
— Я говорю, что не собираюсь… и–ик…
Секретарша начала медленно пятиться к выходу.
— Ты дура что ли? – крикнул на неё заместитель. – Это же просто совпа… ик!
Аня выбежала из кабинета, перевела дыхание и села за свой стол. Событие было столь занимательным, что нельзя было не поделиться таким. Аня открыла свои странички в соцсетях и стала выбирать, кому написать. Но как только она занесла пальцы над клавиатурой, как вдруг икнула.
Она бросилась к кулеру, налила целую кружку воды и залпом выпила её. И тут же икнула. Тогда она задержала дыхание и сразу прервалась, чтобы икнуть ещё раз. Начинало становиться страшно. Аня в спешке села за стол, нашла в почте злополучное письмо и открыла его.
— «Чем больше вы бездельничаете, тем сильнее…» ик…, – прочла она и тут же спохватилась, – нужно попробовать… ик… работать!
Она закрыла пасьянс, разложила документы и приступила к своим рабочим обязанностям. Икота начала стихать и через пять минут прекратилась. А вот за стеной всё было плохо, оттуда каждую минуту раздавались характерные звуки такой громкости, что в шкафу вздрагивали чашки.
— Аня! – раздался жуткий крик из–за двери.
Аня слегка приоткрыла дверь и, не заглядывая внутрь, спросила:
— Что вы хотели?
— Кофе… ик… мне… ик… принесиииииик!
— Я к вам туда не пойду, – заплакала она и тут же икнула сама, – всё равно не пойду!
Из кабинета выбежал красный Игорь Станиславович, не глядя на Аню, схватил кружку и плеснул в неё горячий кофе. После чего демонстративно развернулся и пошёл назад к себе. По дороге он икнул, расплескав кофе на рубашку.
— Твою ма… ик! – сказал заместитель и швырнул кружку на пол.
Секретарша собрала осколки, вытерла пол и сразу же села за работу. Через полчаса она посмотрела на часы и увидела, что уже наступило время обеденного перерыва.
Аня остановилась и посидела, ожидая, что же произойдёт. Ничего с ней не случилось, хотя за стеной икота не стихала. Она распечатала жалобу, вытащила из сумочки деньги и пошла в столовую обедать.
В столовой было немноголюдно, Аня рассмотрела за одним столиком бухгалтера Елену Сергеевну, с которой временами любила посплетничать, и подсела к ней. Елена Сергеевна была дамой серьёзной, но даже она не выдержала и рассмеялась после рассказа Ани.
— Анечка, я и не знала, что ты такая у нас выдумщица!
— Елена Сергеевна, да пойдёмте ко мне, вы сами всё услышите!
— Аня, ты совсем заработалась, – потрепала её по плечу Елена Сергеевна, – давай я лучше вечерком за тобой зайду, поедем ко мне, выпьем чудесного итальянского вина. Мы с мужем его недавно привезли, тебе понравится.
Аня с грустью кивнула головой и осталась за столиком в одиночестве. Елена Сергеевна с улыбкой выплыла из столовой и отправилась к себе. Через полчаса она вбежала в кабинет к Ане с требованием прекратить это немедленно.
— Я же говорила! Просто работайте! – снова расплакалась Аня, не отрываясь от документов.
***
К вечеру всё здание сотрясалось от икоты. Хуже всех было главе администрации, которого трясло так, что он сломал стоящий в кабинете диван.
Каждый пытался начать работать, чтобы прекратить икать, кто–то даже умудрился отобрать швабру у уборщицы, но быстро выяснилось, что от чужой работы икота не проходит. Потихоньку народ стал собираться в эпицентре проблемы, пытаясь выяснить, как жить дальше.
Игорь Станиславович ругался, выгоняя ходоков, пока ему в кабинет не притащили главу района.
— Игорь… ик, – сказал он, – ты… ик… что натворил?
— Сергей… ик… Георгик… евич, – затрясся заместитель, – я не… ик… виноват. Это… ик… вот…
Он протянул письмо, Сергей Георгиевич прочёл его за три захода и затопал ногами.
— Где этот… ик… Никаноров… ик… живёт?
— Да в… ик… Кирилловке!
— Поехали!
***
Главу с заместителем погрузили в машину и рванули в Кирилловку. Всю дорогу они пугали водителя своим грозным рыком с заднего сиденья. Наконец показался поворот к деревне, машина свернула туда и почти сразу же остановилась.
Разбитая дорога была совершенно не прочищена, лишь огромные сугробы искрились под светом Луны.
Долго вызывали трактор, так как разговаривать было трудно и на том конце не хотели верить, что звонит действительно глава района. Наконец через полчаса трактор приехал, все набились в его кабину и двинулись, убедив тракториста не пугаться и не бросать руль от страха.
Трактор ревел, расталкивая сугробы, но пассажиры всё равно были громче трактора.
На краю деревни остановились и отправили общаться с местным населением водителя машины, так как он был в курсе проблемы и не икал. Водитель постучал в двери крайнего дома, через минуту зажегся свет, и на крыльцо вышел невысокий взлохмаченный мужичок в фуфайке.
— Чего вам? – спросил он.
— Скажите пожалуйста, а где живет Никаноров Сергей? – спросил водитель.
Мужичок заглянул ему за спину и всмотрелся в стоящих в стороне людей, но никого не узнал.
— Деда Серёжу ищите? – сказал он. – Так помер он уже месяц назад. После Нового года схоронили.
— Как ик… помер? – выскочил сзади глава района.
— Ну как обычно, – пояснил мужик, разведя руками, отчего края фуфайки разошлись и стало видно, что она надета на голое тело, – взял и помер. Всю осень рассказывал, что пока дорогу не починят, помирать не собирается. А оно вон как бывает!
— Это… ик… – сказал глава.
— Полный ик… – подтвердил заместитель и сел в сугроб.
***
На следующий день сообщили в область о катастрофе, и оказалось, что зараза передаётся по телефону.
На целый день область встала.
Такого количества критики Игорь Станиславович не слышал никогда. Да и вообще, никто никогда про себя такого не слышал.
Губернатор был в ярости, страшно икал, поэтому делал небольшие паузы, а потом скороговоркой выдавал ужасающие проклятья. Но его можно было понять, в области было ЧП, о котором нужно сообщать в Москву, а икающая Москва может запросто уволить за распространение эпидемии.
Губернатор за день поседел от раздумий и накачал пресс от икоты. Вечером не выдержал, снял трубку и позвонил в Кремль. Там посмеялись и посоветовали взять отпуск.
Вечером вся область сидела у телевизоров в ожидании московских новостей. Но с экрана выступали бодрые столичные политики, которые без запинки декламировали многостраничные речи.
Видимо, Москву защищал маг уровнем повыше, чем Серёжа Никаноров.
За следующий месяц в области был выполнен план последней пятилетки. Никто и не предполагал, что можно столько сделать за жалкие тридцать дней.
Всё было прекрасно, кроме некоторых моментов. Из администрации пришлось уволиться половине народа, так как они продолжали икать, за какую бы работу там ни взялись. Но они быстро нашли себя в других областях деятельности.
***
Игорь Станиславович с Сергеем Григорьевичем задержались вечерком на рабочих местах. Они откупорили бутылку водки и разговаривали под гул новостей из телевизора.
— Знаешь, а ведь даже как–то легче жить стало, – говорил глава района.
— Да, другое ощущение от жизни, – кивал заместитель, вытирая ладонью усы, – я даже не думал, что так бывает, когда работаешь. На душе светло! И совесть…
— Ещё скажи, что воровать бросил! – остановил его Сергей Григорьевич.
Заместитель поперхнулся и чуть не выдернул себе усы.
— Да не пугайся ты так, ей–богу! Как маленький! – продолжил глава. – Хорошо, что дед этот только про безделье написал, всё остальное–то можно. Представляешь, если бы он какие–нибудь десять заповедей выдвинул? Ты смотри, если у тебя в почте ещё письмо от него завалялось – не открывай!
©Алексей Аксёнов
